На обочине дороги, ведущей к Лысой горе, сидел неподвижно слёток дрозда.
Много уже было записей об их появлении, но для меня он в этом году первый.
Даже если бы это была единственная сегодняшняя встреча, уже было бы замечательно, но, как вы догадываетесь, впереди меня ждало ещё много интересного.
Дроздёныш сидел, не двигаясь, и только изредка жмурил глазки. Собака, к счастью, пробежала мимо, но сколько ещё опасностей подстерегает его на пути взросления!
Ландышей не нашла, только в одном месте было что-то похожее на бутоны. Зато других цветов было в избытке.
Первым на Лысой горе встретился скворец, явно не ожидавший моего появления.
В кустах явно кто-то был. На месте разглядела, как ни странно, только самку чечевицы, а уже дома. на снимке, увидела, что там был и самец. который, впрочем, скоро улетел.
А самочка внимательно за мной наблюдала.
Тут же и серая славка себя обнаружила щебетанием. Их, явно занятых устройством гнёзд, сегодня было больше всего.
То ныряют в траву,
то садятся повыше и поют,
а то с пением взмывают ввысь
и снова садятся на какую-нибудь ветку.
Птица чрезвычайно подвижная, времени на раздумье не даёт. Только прицелишься, обрадовавшись, что села близко, наведёшься, а она уже вглубь куста ускакала.
Вообще, в эту пору на Лысую горру надо идти со складным стульчиком - садись у куста и только успевай наблюдать! Вон вперели вспорхнула с верещанием славка, слева чекан водрузился на травинку и поёт, в небе промелькнула ласточка, в густой траве прокричал коростель, с соседнего дерева внимательно наблюдает за тобой жулан, а из куста доносится стрекотание речного сверчка.Голова идёт кругом, не знаешь, на ком сосредоточиться!
Сверчка ловить бесполезно, уж очень он скрытен. Пару раз мелькнул мимо меня (точно он, поскольку вместе с ним изменялось место источника звука), но и только. Жулан, и тот, при моём подходе, скрылся в густой кроне.
Я решила всё-таки на славок охотиться, уж очень хотелось поближе подкараулить.
Но стульчика у меня не было, да и долго находиться на одном месте не в моём характере - пошла к речке.
По дороге остановилась у любимого малинового куста, в центре которого ива растёт. Оттуда доносилось прелюбопытнейшее птичье пение. Эх, не спец я по определению по голосу. Достала мобильник, записала что-то не шибко качественное, но и дома пока отождествить не смогла.
Издали за речкой увидела ещё одного жулана, .
но сзади меня на яблоню очередная славка прилетела.
Повернулась обратно, а там снова, как и в тот раз, жулан не один. Кто- то на том же кусту со стройматериалом (или суповым набором?) устроился.
Так и не пойму кто - то ли самка жуланья, то ли снова славка серая.
Совсем близко ещё птаха заверещала.
Как же трудно себя ото всего этого оторваться и пойти в обратный путь!
Так бы и шла по-над берегом, да ведь небезопасно там, того и гляди снова обвалится - пришлось чуть в стороне идти.
Соловей на иве у берега устроился - при моём появлении предательски замолчал.
Сверчок , третий уже за сегодняшний день, стрекотал из куста неподалёку - вот бы выследить! Стараюсь идти тихо, не сводя глаз с куста, но звук сместился дальше от меня, хотя никто не перелетал. Умеют сверчки незаметно перемещаться по самым низам. Снова приближаюсь к источнику звука, и вдруг вижу, что сидит сверчок прямо на самом виду, не таясь!
Чуть-чуть ближе дал подобраться, самую малость - так был занят своим "пением",
но опомнился и улетел.
Ещё птаха поблизости нарисовалась. И вроде не по-славкиному пела, но я уже боюсь снова ошибиться в определении, так мне хочется родных камышевок в этом году встретить!
Снова пришлось забрать чуть выше, заросло всё травой-крапивой у реки, не пробратьтся. А когда опять спускаться стала, так из-под ног прямо, как раз с верхушки крапивы птица выпорхнула и на дерево отлетела. Проследила я за ней, отыскала глазами - самка жулана, тут уж никаких вопросов.
А вскоре на это дерево и самец пожаловал с чем-то в клюве. Видать, облюбовали его себе жуланы, где-то тут, похоже, гнездо у них.
На горку поднялась, уже у самого выхода - на черёмухе снова славка серая поёт.
Порадовалась распустившемуся шиповнику.
Проследила глазами и камерой за славкой, в крапиву нырнувшей, а дома поняла, что не славка это уже была, а вот кто?
А провожал меня из лесу своим пением самец чечевицы, ярко-красный, как и положено.
