Из-за нашествия спамеров я была вынуждена снова поставить капчу на комментарии от нефрендов. Поэтому очень прошу тех, кто меня хочет комментировать и не добавлен мной в друзья, отметиться здесь - я вас добавлю. Ну а молча читать можно и так:)
В столь экзотическом виде – халате и пляжных тапочках – мне никогда больше не доводилось и, надеюсь, не доведётся бывать в международных аэропортах. Добавьте к этому чумазую физиономию, из которой местами торчат нитки и тошнотворный всепроникающий запах гниющей руки.
Из всей нашей группы, отправляемой (я намеренно выбрала такую форму причастия) в этот день в Москву, я одна была не ходячая. Все остальные были на своих двоих, прилично одетые, но все, как на подбор, с правой рукой на перевязи. Этакая «группа в полосатых купальниках». ( Collapse )
Среди отсканированных мной слайдов есть один снимок, сделанный в купе поезда Москва-Париж в январе 1962 года. На нём мои братья, Женя и Серёжа. Меня тогда оставили с бабушкой.
А вот не так давно мне отдали фотографии, сделанные уже в июле 1963-го. На них - сцены прощания на Белорусском вокзале. Никогда раньше я этих снимков не видела и даже не знала об их существовании. Вот мы всем семейством в купе: мама, папа, Женя и я. Теперь в Москве с бабушкой оставался Серёжа.
Одно меня удивляет. Детская память, конечно, штука особенная: запоминаются только какие-то фрагменты, потом перемешиваются, компонуются по-новому, и получается какая-то замысловатая каша. Я, например, совершенно, не помню отъезд из Москвы, то есть абсолютно. Не помню ту дорогу. Помню много других: как падали гладиолусы со столика в вагоне, как укачивало в самолёте, как играли в поезде с Женей, как в Берлине мама из окна показывала Рейхстаг, как меняли колёса, как ехали по Польше на паровозе, как ходили целой толпой детей, возвращающихся с каникул, в кабину пилота, леденцы "Влётные" помню, ТУ-104 и ИЛ-62, чай в подстаканниках - ту, первую свою дорогу, не помню. Зато, мне всегда казалось, что помню, как уже в Париже, в тот самый первый раз, ехали на машине домой. И ехали из аэропорта! И было это в конце лета 1963-го.... Не согласуются мои воспоминания с этими фотографиями. Либо мы всё-таки на поезде ехали, либо тогда, в июле, мама с папой уехали одни, а потом в августе снова за нами приехали. Второе весьма сомнительно. ( Collapse )
В детстве обожала аэропорты: информационные объявления на нескольких языках, гул самолётов, запах бензина (керосина?). Летать не любила. А вот встречать и провожать папу - очень.
Сплю я и вижу сон. Собрались мы всем семейством в Канаду к брату. До самолёта час двадцать, через двадцать минут планирую выходить из дома. И тут соображаю, что в ящике стола остаётся большая сумма денег, и не мешало бы её положить на книжку. Размышляя о том, успеваю ли я за двадцать минут до сберкассы и обратно, я внезапно понимаю, что ...с ней со сберкассой, а вот на самолёт-то нам никак не успеть. Ни при каком раскладе до Шереметьева за час не добраться, а ведь ещё регистрация заранее начинается. В ужасе просыпаюсь, понимаю, что это сон, и радуюсь, что, значит, на самолёт я не опоздаю (!). Закрываю глаза и еду дальше. Беру из ящика стола часть денег, причём с трудом соображаю, сколько надо. Понятно, что единственную стодолларовую бумажку - обязательно, ну да ещё несколько наших тысяч, так, на всякий случай. Выходим, идём к метро, поразительно налегке. Ну да, деньги-то есть, купим мы там одежду, а если что - мне Таня что-нибудь своё даст, вот только подойдёт ли размер... На эскалаторе начинаю нервничать по поводу оставленной дома кошки. Кто за ней будет убирать? Это сколько же кучек она наложит? Дальше провал. Никакого аэропорта, самолёта, сразу Канада, какой-то совершенно незнакомый умывальник, которым неизвестно как пользоваться, и Женя. Ну и будильник, конечно.
